Маргарете Бергманн, урож. Кауфманн

* 20 июля 1886 в Берлине

Мари Фюрстенхайм, урож. Кауфманн

* 13 октября 1890 в Берлине

Моммзенштрассе 51, Берлин-Шарлоттенбург

До 26 лет Маргарета Кауфманн, родившаяся 20 июля 1886 года в Берлине, а, наверное, и ее сестра Мари, имели американское гражданство, поскольку их отец Саломон Кауфманн был американцем. Больше о Саломоне и его жене Вильгельмине, урожденной Саломон, ничего не известно. О жизни младшей дочери Марии также почти не осталось никаких сведений.

Старшая сестра Маргарета Кауфманн 19-го марта 1912 года вышла замуж за торговца Теодора Бергманна (* 13. 2. 1880) из Фюрта, который был на 6 лет старше ее. Его родители, Саломон Бергманн и Розали, урожденная Штетауер, имели семь детей, среди них Макс Бергманн, ставший впоследствии известным химиком. Он был первым директором института имени кайзера Вильгельма, который был основан в Дрездене в 1921 году и где проводились исследования в области обработки кожи. Позже он работал в институте медицинских исследований Рокфеллера в Нью-Йорке.

После замужества Маргарета Бергманн приняла немецкое гражданство. Это стало возможным со времен принятия в 1812 году прусского эдикта о евреях, инициированного государственным канцлером, князем Карлом Августом фон Харденбергом. Согласно этому эдикту евреи имели право свободного поселения, могли свободно заниматься торговлей и ремеслом, хотя это право действовало не на всей территории Пруссии. После свадьбы Маргарета Бергманн с мужем переехали в родной город Теодора Бергманна Фюрт в баварской Франконии. Там Теодор Бергманн занимался оптовой торговлей углем. Семье принадлежало несколько земельных участков в Фюрте и в городском районе Зюндерсбюль города Нюрнберга. Бергманны были членами немецкой леволиберальной демократической партии и принадлежали к среднему классу. Во время Первой мировой войны Теодор Бергманн служил некоторое время в 21-м пехотном полку, однако уже через десять дней был демобилизован. Вероятно, что он был признан негодным к военной службе по причине физического недуга. Однако он был активным членом т.н. отечественного фронта и 18-го августа 1916 года был награжден Крестом Короля Людвига за особые заслуги в тылу. Его жена Маргарета Бергманн в мае 1917 года также получила эту награду, утвержденную королем Людвигом III Баварским. К этому времени супруги уже имели двух детей: Эллен (* 6. 3. 1913) и Фридриха (* 21. 8. 1916). В одном из интервью в 1995 году Фридрих Бергманн описывал свою жизнь в Фюрте, как »чудесное детство и прекрасную юность«. Он был заядлым футбольным болельщиком и часто играл в футбол. Вместе со своими друзьями он совершал походы, слушал радио и посещал еврейский спортивный клуб.

Маргарета и Теодор Бергманн не были практикующими евреями. Фридрих Бергманн позднее рассказывал, что его отец впервые увидел синагогу изнутри, наверное, только когда стал Бар Мицва, а во второй и в последний раз – на похоронах своей матери Розалии. На могиле матери Теодор произнес Кадиш, молитву за умершую, »хотя он, наверное, и не знал, как нужно произносить эту молитву«, вспоминал позже Фридрих Бергманн. Розалия Бергманн была очень религиозной женщиной, и Маргарета Бергманн в большие религиозные праздники как, например, Йом-Киппур посещала синагогу, чтобы доставить своей свекрови удовольствие. Дядя детей, вероятно, по линии отца, проживавший в деревне, был в противоположность их родителям очень религиозен. Он пытался повлиять на Фридриха и Эллен, когда присматривал за ними во время отъезда Маргариты и Теодора. В остальном же религиозное воспитание Эллен и Фридрих Бергманн ограничивалось только уроками закона божьего в школе. Неизвестно, в какую школу ходила Эллен. Ее брат Фридрих четыре года посещал частную начальную школу, а затем реальную школу в Фюрте. Наверное, Эллен получила схожее образование. В 1933 году Фридрих Бергманн окончил школу и начал трехлетнее обучение в экспортной фирме игрушек, вероятно, в фирме »Ульманн и Энгельманн« в Фюрте, совладельцем которой был еврей Зигфрид Ульманн. После окончания обучения Фридрих продолжил работать в ней в качестве бухгалтера. Его сестра Эллен после школы работала в одном из банков Фюрта.

Долгое время семья Бергманн пользовалась почетом и уважением в Фюрте. Фридрих Бергманн говорил после войны, что в свое школьное время не помнит никаких антисемитских выходок в отношении его. Организованный национал-социалистами бойкот еврейских магазинов 1-го апреля 1933 года, по словам Фридриха, также едва ли коснулся магазина Теодора Бергмана. Поэтому Фридрих Бергманн, которому в то время было 16 лет и который не очень интересовался политикой, не чувствовал на себе каких-то особых ограничений. Его жизнь протекала и дальше довольно нормально. Даже с одним коллегой, который был членом штурмовых отрядов (СА) и иногда приходил на работу в униформе, он хорошо ладил. Поскольку тот не позволял себе по отношению к Фридриху Бергманну антисемитских высказываний, их отношения не были обременительными. Однако эта оценка ситуации впоследствии изменилась. Особенно близость города Нюрнберга, где проводились съезды НСДАП, заставляла также и семью Бергманн все больше и больше чувствовать усиливающийся антисемитизм. И хотя торговля углем во время акции бойкота, в общем и целом, не потерпела убытки, Эллен Бергманн вскоре уже не могла продолжать работать в банке по причине принятого в апреле 1933 года закона »О восстановлении профессионального чиновничества«. Она переехала к своей бабушке Вильгельмине Кауфманн в Берлин.

В последующий год семья Бергманн вынуждена была столкнуться в Фюрте с открытыми антисемитскими нападками и дискредитацией. Теодор Бергманн на улице поссорился с одной женщиной, потому что ее собака бросилась на кота Бергманнов. Вслед за этим, 23-го августа 1934 года в одной из фюртских газет появилась провокационная статья: »Еврей Теодор Бергманн из Фюрта, Хорншухпроменаде 24, позволил себе в течение десяти минут истязать немецкую женщину и бить ее по лицу, и только лишь потому, что ее такса (!) залаяла на еврея, а тот решил выместить свою злость на этой женщине. Несколько сотоварищей еврея спокойно смотрели, как он издевался над немецкой женщиной. Только один пожилой человек взял еврея за воротник и отвел его в ближайший полицейский участок, где еврей (чисто по талмуду) начал причитать и лгать, что это женщина напала на него (!) и начала его избивать. В особенности нас поразило при этом поведение дежурного полицейского, который полагал, что он обязан в первую очередь заступиться за еврея. В остальном же мы надеемся, что в интересах безопасности немецких женщин уполномоченный прокурор соответствующим образом возьмется за дело еврея Теодора Бергманна, так как избитая женщина получила сильно кровоточащие раны и вынуждена была прибегнуть к врачебной помощи.« (Zit. Nach: eintrag zu Theodor Bergmann auf der Webseite »Jüdische Fürther«, http://www.juedische-fuerther.de/index.php?option=com_wrapper&Itemid=13 (6.7.2012).)

Из-за этой подтасовки фактов Теодор Бергманн был арестован. Эта клевета стала для него таким сильным ударом, что, будучи еще под стражей, он попытался покончить жизнь самоубийством, перерезав себе вены. Врачи местной больницы еле спасли его. Когда его жена и сын хотели навестить его в больнице, они узнали, что он предпринял вторую попытку покончить с собой: Теодор Бергманн прыгнул с шестого этажа недавно построенного больничного здания. И хотя он при этом выжил, но ранения были настолько сильными, что 25-го августа 1934 года, через два дня после выхода этой клеветнической статьи в газете, он скончался. Чтобы отдать ему последний долг на похороны Теодора пришли многочисленные знакомые, среди которых были и нееврейские сотрудники его торговой фирмы. Теодора Бергманна уважали в Фюрте. Его сын позже высказывал предположение, что отец знал о процессах радикализации в Германии, поскольку он постоянно слушал иностранное радио и читал лондонскую газету »Таймс«. Его понимание ситуации и все случаи насилия над его личностью, по-видимому, сделали его дальнейшую жизнь невозможной.

Маргарета Бергманн, которая, по словам своего сына, никогда не чувствовала себя в Фюрте комфортно, в 1935 году уехала назад в Берлин к своей матери Вильхельмине Кауфманн и дочери Эллен на улицу Харденбергштрассе 24 в городском районе Шарлоттенбург. 25 марта 1935 года она сняла квартиру по улице Визенштрассе 51 в районе Панков, и работала домработницей в Вильмерсдорфе. С мая 1939 года она проживала вместе со своей сестрой Марией, которая уже носила фамилию Фюрстенхайм, в двухкомнатной квартире по улице Моммензенштрассе 51 в районе Шарлоттенбург.

Ее сын Фридрих Бергманн остался в Фюрте. Здесь он столкнулся с дальнейшими антисемитскими выходками и насилием по отношению к самому себе и своим знакомым. После выхода постановления »О регистрации имущества евреев« от 26 апреля 1938 года все еврейские граждане обязаны были сообщать в финансовое ведомство сведения об имуществе стоимостью свыше 5000 рейхсмарок. Год спустя их принудили за бесценок продавать ценные вещи, как например украшения, акции или недвижимость. Бергманны также потеряли свои земельные участки.

9 ноября 1938 года Фридрих Бергманн вместе со своими друзьями был на постановке Рихарда Вагнера »Зигфрид« в городском театре Фюрта. Буквально три дня спустя евреям запретили посещать театры, кино и концерты. Когда Фридрих Бергманн после представления около полуночи пришел домой и лег спать, он еще не знал, что ему предстоит пережить через несколько часов. Примерно в половине четвертого утра его разбудили люди из СА, появившиеся в его доме. Они привели его и других еврейских мужчин на рыночную площадь и оттуда через несколько часов повели в концертный зал, в котором их удерживали весь следующий день и издевались над ними. Многих из мужчин после этого отправили в концентрационный лагерь Дахау. Фридриху Бергманну повезло: его оправили назад домой. От возвращавшихся из Дахау он впоследствии узнал о чудовищных условиях содержания заключенных, которых ему удалось избежать.

На Рождество 1938 года Фридрих Бергманн был приглашен одним из друзей во Францию. Когда он собирался подать заявление на получение паспорта для поездки, в соответствующем ведомстве ему дали понять (наверное, с угрозой ареста), что о событиях 9 и 10 ноября 1938 года за рубежом не следует распространяться. США из-за ноябрьских погромов уже 14 ноября отозвала из Германии своего посла. Поэтому немецкие власти стремились предотвратить дальнейшее распространение за рубежом информации о насильственных событиях. К тому же Великобритания оценила погромы как провал своей проводимой до сих пор политики умиротворения, и эта оценка увеличивала ее готовность к войне с Германией.

Оценивая ситуацию, сложившуюся после этих событий, Фридрих Бергманн начал задумываться о том, чтобы покинуть Германию. Его сестра Эллен уже находилась за рубежом. Она сопровождала детские транспорты из Германии в Великобританию. За период времени с ноября 1938 по сентябрь 1939 года благодаря этим транспортам удалось спасти около 10 000 еврейских детей. Эллен дважды побывала в Англии, но каждый раз возвращалась назад в Берлин. Во время ее третьей поездки она все же осталась там и начала работать няней в гостинице города Лэнсинг графства Западный Суссекс. В отличие от своей сестры Фридрих Бергманн хотел эмигрировать в США. Однако ходатайство о визе американским посольством было отклонено, хотя его мать в свое время была американской подданной. Подавали ли мать Фридриха Маргарета Бергманн и ее сестра Мария прошение на выездную визу, остается неизвестным.

Поскольку у Фридриха Бергманн не было визы, после проведенных во Франции рождественских праздников он вынужден был в январе 1939 года снова вернуться в Германию. Один из его начальников из отдела экспорта игрушек знал о желании Фридриха эмигрировать и организовал для него поездку в Великобританию. У него был знакомый в Англии, который был готов оплатить выезд Фридриха Бергманна. Там у Фридриха были наряду с сестрой и другие родственники. После ноябрьских погромов Соединенное королевство увеличило существовавшие до сих пор ограниченные квоты для въезда немецких евреев. Это открыло возможность эмиграции в Англию не только для Эллен. Также ее брату стало легче получить выездную визу. Фридрих планировал выехать в Англию еще до первого августа 1939 года, так как его шеф по опыту Первой мировой войны предполагал, что Гитлер, как и кайзер Вильгельм, может в начале августа начать войну. Тогда кайзеровская Германия первого августа объявила войну России, а два дня спустя и Франции. Поэтому Фридрих Бергманн выехал на поезде еще 30 или 31 июля 1939 года в направлении Голландии, откуда той же ночью переплыл на пароме в Англию. В кармане у него было лишь 10 рейхсмарок, пара запонок своего отца и коробочка вазелина, которая у него хранится и по сей день. Больше вещей с собой он не мог взять. Кто конкретно финансировал его побег, он так и не узнал.

Прибывшего на остров Фридриха встретил один из его родственников, проживавших в Лондоне, вероятно, брат Теодора Бергманна. Фридрих оставался несколько дней у него, прежде чем отправиться к своей сестре Эллен в Лэнсинг. Хотя у Фридриха Бергманна не было разрешения на работу, Эллен устроила его официантом в ту же гостиницу, в которой она сама работала няней в детской комнате. Тем временем действительно началась война, и в Великобритании оккупация немецкими войсками Западной Европы породила страх перед вторжением на остров. Недоверие в среде британской общественности в отношении иностранцев, прежде всего немцев и граждан союзнических стран Италии и Японии, значительно возросло. Тем, кто в поисках спасения пытался эмигрировать из враждебной Германии, въезд в Англию был теперь запрещен. Немецкоязычные иностранцы, которые уже находились в Англии, с мая 1940 года были подвергнуты интернированию как »враждебные иностранцы«. При этом английские власти не делали различий между теми, кто поддерживал режим национал-социалистов и теми, кого этот режим преследовал. Уже в октябре 1939 года все немецкие беженцы обязаны были предстать перед британским трибуналом. На основании документов и британской экспертизы оценивался потенциал их опасности для Соединенного королевства. При этом судопроизводство предусматривало для таких людей три категории: лица категории А подлежали незамедлительному интернированию, лицам категории В вменялись различные ограничения, лица категории С должны были выполнить определенные условия. С мая 1940 года все беженцы удерживались в лагерях для интернированных лиц вместе с военнопленными.

Фридрих Бергманн также попал в лагерь для интернированных лиц в городе Чичестер, Западный Суссекс, а затем был переведен в Хайтэн близ Ливерпуля. Когда вместимость лагеря в Хайтэне была исчерпана, интернированные были переведены на остров Мэн в Ирландском море или же перевезены в австралийские или канадские лагеря. Фридриха Бергманна на корабле перевезли в 1940 году в Канаду, где он содержался в нескольких лагерях для интернированных лиц. После освобождения он работал примерно два года в Монреале в сфере оптовой торговли продовольствием.

Маргарета Бергманн в этот период времени не покидала Берлина. Почти до самой депортации она обменивалась письмами со своим сыном в Канаде. В сентябре 1941 года она и, вероятно, вместе с ней и ее сестра Мария по неизвестным причинам были арестованы в их совместной квартире на улице Момзенштрассе. Где они находились до их депортации в Минское гетто 14-го ноября 1941 года, неизвестно. Маргарета Бергманн погибла в Минске еще в ноябре 1941 года в возрасте 55 лет. Ее сестра, которая бала на четыре года моложе ее, умерла месяцем позднее, в декабре. Фридрих Бергманн долгое время не знал о судьбе своей матери. Она лишь однажды написала в своем письме, что она и ее сестра Мария якобы скоро уедут. Однако, с 1-го сентября 1941 года евреям больше не разрешалось покидать свое место жительства без разрешения полиции. Фридрих Бергманн это знал и догадывался о депортации своей матери и тети. Благодаря своим собственным поискам в организациях Красного Креста и международной службы розыска – в качестве солдата канадской армии он охранял военнопленных в лагере для интернированных лиц в Эстервегене - он получил сведения о судьбе своих близких родственников.

Эллен Бергманн осталась жить в Великобритании и умерла в 1978 году в Вестминстере (Лондон) в возрасте 65 лет. Фридрих Бергманн, который сейчас называет себя Фредериком, переселился в 1947 году в США и проживает вместе со своей женой Евой, урожденной Рейхе, в административной районе Нью-Йорка Ямайка Квинс. У них имеется сын. В 1995 году Фридрих Бергманн рассказал о своей судьбе в интервью, данном для исторического архива фонда Шоа (Холокоста) института визуальной истории и образования университета Южной Калифорнии.

Составительница Сабина Кюнтцель