Хайнц Берендт (позже Хаим Барам)

* 5 августа 1919 г. в Берлине

до 1975 г. в киббуце Наан/Израиль

Шарлотте Берендт, урож. Ротхольц

* 27 октября 1922 г. в Берлине

Ромбергштрассе 11 (сегодня Мендельсонштрассе), Берлин-Пренцлауэр Берг

Хайнц Берендт родился 5 августа 1919 года в Берлине. Его отец, Бернхард Берендт, был родом из многодетной семьи, в которой воспитывалось 11 детей. Семья проживала в г. Колобжеге (Кольберг в Померании), а в 1890 году переехала в Берлин. Дедушка Хайнца Берендта, Юлиус Берендт, был набожным евреем и умер в 1916 году в Берлине. Его бабушка, Фрида Берендт, урожденная Тау, долгое время занималась продажей рыбы на рынке в Кольберге и поэтому особенно хорошо готовила рыбные блюда. Она росла в религиозной семье, и внуки называли ее »Omama« (бабушка). В Берлине после смерти своего мужа она проживала на Рижской улице в административном округе Берлина Фридрихсхайн и регулярно посещала там синагогу на улице Франкфуртераллее. Одному из своих внуков она раскрыла тайну, что Берендты являются «коэнами», т.е. прямыми потомками еврейских первосвященников.

Отец Хайнца Бернхард Берендт выучился на сапожника, но работал также как и его четыре брата с 1925 по 1936 год сезонным рабочим в теплицах кладбищенского садового хозяйства на еврейском кладбище в административном округе Берлина Вайсензее. Его мать Элла Берендт, урожденная Бирнбаум, перед замужеством с Бернхардом Берендтом перешла из евангелической веры в иудейскую. Родители Эллы Берендт не хотели признавать своего зятя, и поэтому для детей Эллы Берендт единственной семьей была семья их отца. Когда в 1932 году Элла Берендт умерла, никто из семьи Бирнбаум не пришел на ее похороны на еврейском кладбище Берлин-Вайсензее.

Хайнц Берендт рос вместе со своим братом Гюнтером, который был младше на пять лет, у своих родителей. Они занимали квартиру с выходом на задний двор по улице Каштановая аллея в административном округе Берлина Пренцлауэр-Берг, где Хайнц и Гюнтер росли в типичной берлинской среде. »Я еще хорошо помню свой двор, так как из окна нашей квартиры на третьем этаже я видел всегда что-нибудь интересное. Внизу уличные музыканты исполняли песни, полные страсти и тоски. [...] Кроме того, там выступали клоуны, артисты цирка и демонстрировали свое искусство. Но любимцами трущоб и задних дворов всегда были шарманщики. У некоторых были дрессированные обезьянки, которые собирали завернутые в бумагу пфенниги.« (Гидеон [Гюнтер] Берендт, Детским транспортом на свободу, Франкфур на Майне 2001.) Когда мать Хайнца Берендта в 1926 году заболела туберкулезом и попала в больницу, его, семилетним ребенком, послали в Эмден в еврейский детский дом. Его младший брат Гюнтер остался в Берлине и попал к приемным родителям. В Эмдене Хайнцу нравилось. Его там уже готовили к Бар-Мицва. Однако уже через три года, еще до достижения Бар-Мицва (о чем Хайнц сожалел), его забрали назад в Берлин, где домашнее хозяйство вела его бабушка Фрида Берендт.

Возвратившись в Берлин, Хайнц Берендт снова стал посещать начальную школу на улице Каштановая аллея, которая была в непосредственной близости от их квартиры. В январе 1932 года после длительного пребывания в больнице от последствий туберкулеза умерла его мать. Вслед за этим Хайнц и Гюнтер были отправлены в городской детский дом в административном округе Берлина Штралау-Руммельсбург. Посещая изредка свою »Omama«, они имели возможность знакомиться с политическим изменениями на улицах Берлина. Вначале, они видели сторонников различных политических направлений, которые маршировали по улицам, затем облик улиц Берлина стали определять национал-социалисты. Примерно через год их забрал к себе отец, хотя он вынужден был постоянно менять свои крошечные квартирки. В 1933 году Хайнц в возрасте 14 лет устроился на работу подсобным рабочим, год спустя съехал с отцовской квартиры и снял себе меблированную комнату. Будучи евреем, он в это время уже не имел возможности приобрести какую-нибудь настоящую профессию. С 1934 по 1938 год он был членом спортивного клуба Маккаби-Берлин. На тренировки он брал с собой и своего брата Гюнтера. Они занимались борьбой и тяжелой атлетикой и в этом отношении пошли по стопам своего отца и своих четырех дядей, которые в молодости выступали на ярмарочной площади рядом с садово-парковым ансамблем Мэрхенбруннен административного округа Берлина Фридрихсхайн в качестве борцов и тяжелоатлетов.

У Хайнца и Гюнтера Берендтов был старший сводный брат Эрвин Саломон, с которым они особых контактов не поддерживали. Эрвин Саломон был ребенком от прежней любовной связи их отца и после ранней смерти своей матери почти все время проживал в еврейском детском доме в административном округе Берлина Панков. В 1933 году он в составе сионистской группы пионеров уехал в Палестину. Отец Хайнца в июне 1938 года был депортирован в концентрационный лагерь Бухенвальд. После освобождения из лагеря, будучи в состоянии физического истощения, он принял решение покинуть Германию. Он уехал в Шанхай, так как мог эмигрировать туда без въездной визы. Младший брат Хайнца Гюнтер 1-го декабря 1938 года, через три недели после погрома 9 ноября, был отправлен с одним из первых детских транспортов в Великобританию.

Когда началась Вторая мировая война, Хайнц Берендт работал в еврейской колонне на строительстве дорог в Мюггельхайме под Берлином. Бригадиры не скрывали своего антисемитизма в отношении Хайнца. И когда он выиграл судебный иск против своего работодателя, тот его уволил. После этого он работал в качестве подсобного рабочего на фабрике. В 1939 году, оставшись практически без помощи семьи, умерла его бабушка »Omama«. 23-го декабря 1940 года Хайнц Берендт женился на 18-летней Шарлотте Ротгольц из Берлина. Шарлотта работала в это время в концерне Сименс. Ее родители, Маркус и Ева Ротгольц, урожденная Юлиус, проживали по улице Ромбергштрассе 11 (сегодня Мендельсонштрассе), в берлинском районе Пренцлауер Берг. Молодая пара после свадьбы поселилась у них в подвальной квартире, где также проживала сестра Шарлотты Ирма Йозеф, урожденная Ротгольц. Ее брат Зигберт Ротгольц входил в состав еврейской, коммунистической группы сопротивления, руководителем которой был известный многим в Берлине Герберт Баум. 10-го декабря 1942 года Зигберт Ротгольц был приговорен т.н. »народным судом« к смертной казни за подготовку к государственной измене и был казнен 4-го марта 1943 года в тюрьме пригорода Берлина Плётцензее.

В конце октября 1941 года Хайнц Берендт и его жена Шарлотта получили официальное письмо из полицейского участка на улице Йостиштрассе, в котором им предписывалось составить список своего имущества. Вечером 12-го ноября они должны были явиться на сборный пункт по улице Левецовштрассе, в который была превращена синагога. »Прощание с родителями, братьями и сестрами моей жены было душераздирающим. Каждый из нас, наверное, понимал, что это прощание навсегда.« (Из отчета Хаима Барама, 1961, архив Яд Вашема 03/2208.) С двумя упакованными чемоданами они пришли в синагогу на улице Левецовштрассе, где уже собрались сотни других людей. Большой молитвенный зал синагоги стал на два дня местом пристанища для них и почти тысячи других людей. Вечером 14-го ноября 1941 года они узнали, куда их собираются везти. На их удостоверении личности был проставлен штемпель: »Эвакуирован в Минск.« На полицейских машинах их затем доставили на товарный вокзал Груневальд, где их ожидал пассажирский поезд с вагонами третьего класса.

Маршрут транспорта пролегал через Позен в Минск, куда они, совершенно замерзшие, прибыли 18-го ноября 1941 года. Солдаты войск СС разместили их вначале в так называемом »Зондергетто-I« или, по-другому, »гамбургском лагере«. Два дня Хайнц и Шарлотта Берендт провели в переполненном здании школы, служившем прибежищем. В перенаселенном здании он вновь встретил старых друзей из Эмдена, которые незадолго до этого были депортированы сюда транспортом из Бремена. Вскоре их перевели во вновь оборудованный »берлинский лагерь«. В помещении площадью 5 x 5 метров, без водопровода и электрического света, на тесном пространстве ютились Хайнц с Шарлоттой Берендт и еще пять других человек. Хайнц Берендт должен был три дня подряд разгружать багаж и продукты из вагонов берлинского транспорта. Однако прежние владельцы не получили свой багаж обратно. Они должны были отнести его на склад начальника уголовной полиции и службы безопасности. Позднее эти вещи перешли в собственность немецких оккупационных властей. Между тем один офицер СС рассказал ему и другим мужчинам, что за два дня до их прибытия, чтобы разместить вновь прибывших, было освобождено »место«: службой безопасности было расстреляно 28 000 русских евреев, мужчин и женщин.

Дневная порция еды состояла из 200 граммов хлеба и одного черпака водянистой похлебки. »Санитарные условия не поддавались описанию. Отхожих мест не было, поэтому первой работой в гетто было выкапывание небольших ям для туалетов. [...] Все это не могло не привести к распространению эпидемий, от которых умирало много людей. [...] В зимние месяцы умерших невозможно было похоронить, так как земля была глубоко промерзшей. Сарай возле нашего жилища служил местом, где трупы умерших укладывали штабелями друг на друга, заполняя постепенно все пространство [...].« (т.ж.) О побеге не могло быть и речи. »Со мной жил один молодой парень со своей пожилой матерью. [...] Однажды вечером он мне сказал по секрету, что в скором времени он вместе с одной женщиной и мальчиком собирается сбежать. Он спросил меня, хотел ли бы я присоединиться. Но [...] поскольку этот план не имел ни логики, ни цели, я отказался [...]. Неделю спустя при перекличке оказалось, что отсутствуют три человека. Каждое утро проводилась перекличка узников гетто. [...] Тотчас же была устроена облава и прочесана вся территория Минска. Кроме того служба безопасности потребовала от руководства лагеря, чтобы оно определило 300 человек, которые через четыре дня, если беглецы не будут пойманы, подлежали расстрелу в качестве акции устрашения. [...] Наступил четвертый день, день 300 кандидатов на смерть. [...] После того, как всех построили, эсесовцы вытащили трех связанных человек из грузовика. [...] Прозвучали выстрелы, трое беглецов замертво упали на землю, а 300 старых, больных евреев на несколько месяцев получили отсрочку от смерти.« (т.ж.)

Как и все узники гетто, Хайнц Берендт пытался попасть в трудовой отряд, чтобы получать лучшую еду. Он часто работал истопником за территорией гетто. Благодаря этому он смог спастись от лютого холода, который свирепствовал в Минске и от которого погибало много людей. Особенно много погибало тех, кто был занят на строительстве и ремонте дорог и на железной дороге. Тяжелая работа и недостаток питания вскоре сказались также и на состоянии Хайнца Берендт. Для своих друзей он был уже кандидатом на смерть. Под глазами у него появились белые точки: признак близкой голодной смерти. Когда в конце июля 1942 года в гетто уничтожили до 35 000 евреев, Хайнц работал и жил в рабочем отряде »Panzerkaserne« (»танковая казарма«) гамбургской строительной фирмы Макс Шаде за пределами территории Минска. Хайнц боялся за свою жену и забрал ее из гетто к себе на фирму. Вскоре после этого служба безопасности арестовала Шарлотту и перевезла ее в минскую тюрьму. Больше Хайнц Берендт о ней ничего не слышал.

Когда рабочий отряд был расформирован и почти все евреи должны были возвратиться в гетто, лишь немногие, в том числе и Хайнц, остались в »танковая казарма«. Зимой 1942-43 года Хайнца отправили стеречь скот, который немцы отбирали у белорусских крестьян.

Спустя почти два года пребывания в гетто и за его территорией, 1-го сентября 1943 года, Хайнц Берендт был привезен на 10 дней в концентрационный лагерь Малый Тростенец, который был расположен недалеко от Минска. Его наголо постригли, и вечером и утром он вынужден был переносить длительные построения и переклички. Когда фронт стал приближаться, его депортировали сначала в польский лагерь смерти Майданек, а оттуда дальше, в расположенный в сорока километрах от Майданека трудовой лагерь Будзин под Красником. В качестве истопника он выполнял здесь принудительную работу для важной в военном отношении самолетостроительной фирмы Хейнкель. И здесь он был вынужден выстаивать многочасовые переклички. В промежутке времени между апрелем и июлем 1944 года его перевели в трудовой лагерь Милец, где он также работал на заводе Хейнкель. В конце концов, он оказался в лагере Величка, где для него не нашлось работы. В начале августа 1944 года его вместе с другими заключенными отправили в лагерь смерти Освенцим. Три часа поезд простоял на подъездных путях Освенцима, но людей не выгружали. Затем поезд поехал дальше. Запертых в вагонах людей охватил страх перед неизвестностью. Поезд вез их дальше на запад в Верхний Пфальц. 4-го августа 1944 года Хайнц Берендт прибыл в концентрационный лагерь Флоссенбюрг. Здесь ему пришлось выполнять принудительную работу в каменоломне и на авиационном заводе Мессершмитт. Каждое утро его вместе с другими заключенными вели колонной через деревню к каменоломне. В начале апреля, когда союзники были уже близко, эсесовцы начали заметать следы своих преступлений. Оставшихся в живых заключенных погнали »маршем смерти« в направлении лагерей Дахау и Маутхаузен. 16 апреля 1945 руководство лагеря отправило Хайнца Берендта и 2000 других заключенных сначала на поезде, а затем пешком в Дахау. По пути, 25 апреля 1945 года его и еще 500 выживших заключенных освободили американцы.

После своего освобождения Хайнц сначала отправился в Берген-Бельзен, где на территории бывшего концентрационного лагеря был оборудован самый большой в Германии лагерь для перемещенных лиц »Displaced Persons«. Затем он переехал в киббуц Герсфельд вблизи города Фульда, чтобы приготовиться к предстоящей эмиграции в Палестину. Там произошла счастливая встреча Хайнца со своим братом Гюнтером, который вернулся в Германию в качестве военного британской армии.

Он также там познакомился с пережившей Холокост Сарой Голлендер. В 1947 году они поженились. Во время переезда в Палестину, подмандатную территорию Британии, английские военные корабли перехватили корабль с переселенцами, на котором также находились Хайнц Берендт и его супруга, и интернировали его пассажиров на средиземноморском острове Кипр. И только в 1949 году, т.е. после создания государства Израиль, они смогли поселились в кибуце Наан под Реховотом, где Хайнц Берендт, сейчас уже Хаим Барам, работал сельскохозяйственным рабочим.

5-го мая 1961 года он выступал в качестве свидетеля на судебном процессе против оберштурмбанфюрера СС Эйхмана в иерусалимском окружном суде.

Хаим Барам проживал до своей смерти в 1975 году в кибуце Наан. Сара Барам проживает там до настоящего времени. У Хаима и Сары Барамов четверо детей и двенадцать внуков. Братья Хаима и его отец также пережили Шоа. Бернхард Берендт, будучи тяжело больным, вернулся в Берлин, где умер в 1957 году. Гюнтера (Гидеона) тянуло к своему брату, и он также переехал в Израиль, где и живет в настоящее время.

Многочисленные члены семей Берендтов и Ротхольцев стали жертвами преступлений национал-социализма, не пережив холокоста. Среди них семь сестер Бернхарда Берендта, Шарлотта Ротхольц, ее родители, братья и сестры. В 2002 году брат Хаима Гюнтер (Гидеон) почтил их память установлением памятной таблички на мемориальном комплексе Яд Вашем в Иерусалиме. Хаим Барам был одним из немногих выживших в Минском гетто.

Составитель Оливер Рик