Хульда Бернштейн, урож. Ютковски

* 4 сентября 1883 в Гнезен/Позен

Тиле-Варденберг-Штрассе 11, Берлин-Тиргартен

Жанне Бернштейн

* 27 июль 1925 в Штутгарте

Суарезштрассе 55, Берлин-Шарлоттенбург

Хульда Ютковски родилась 4 сентября 1883 года в городе Гнезен в провинции Позен. О её детских годах нам ничего неизвестно. В 1907 году она вышла замуж за Бернхарда Бернштейна (* 6. 6. 1882). Он был годом старше её и жил в прусском городе Кульм на реке Вайксель (Висла). Там жили и родители Хульды, мать Сара и отец Исаак Ютковски, который был регентом хора. Молодая чета переехала жить в соседний город Швец, в котором 6 июня 1882 года родился Бернхард Бернштейн. Здесь у них 18 декабря 1910 года родился первенец, Альфред. Спустя два с половиной года, 11 мая 1913 года, на свет появилась Герда. Вскоре после этого семье пришлось перебраться в город Кирхгайм-унтер-Тек под Штутгартом. Причиной переезда стали усиливающиеся нападки на еврейское население. В Кирхгайме, 27 февраля 1914 года, они открыли на улице Карлштрассе, 12 (сегодня Макс-Айт-Штрассе) собственный магазин. Дом принадлежал их родственнику из Ульма, Якобу Бернштейну (* 16. 6. 1880 в Швеце) и его жене Зельме (урож. Кауфманн, * 14. 2. 1889 в Ланденбурге близ Манхайма). Магазин занимался продажей товаров для приданого, гардин, дамской, мужской и детской одежды, а также дамского белья.

В этом же доме располагалась квартира Бернштейнов. Спустя семь лет после переезда в Кирхгайм, 5 апреля 1922 года, появился еще один сын – Филипп, а двумя годами позже – дочь Жанне. Несмотря на то, что у Хульды Бернштейн было четверо детей, она помогала в магазине. Она была прилежной, элегантной и великодушной по отношению в персоналу магазина.

Старший сын, Альфред, получил специальность коммерсанта и работал в их семейном магазине, так как отцу требовалась помощь: в 1920-ые годы он тяжело заболел диабетом. Состояние здоровья Бернхарда Бернштейна постоянно ухудшалось, и семье было трудно продолжать дело. В январе 1926 года магазин был продан семейству Штерн. У Бернштейнов после этого в том же доме остался небольшой магазин по продаже гардин. Финансовое положение семьи постоянно ухудшалось, возможно, и из-за разразившегося в 1929 году экономического кризиса. До этого положение семьи было довольно хорошее: у них был конь и даже машина. С приходом к власти национал-социалистов последовали многочисленные ограничения в жизни еврейского населения Германии. Это еще больше усложнило финансовое положение Бернштейнов. Объявленный 1–го апреля 1933 года повсеместный бойкот магазинов, принадлежавших евреям, не обошел стороной и Бернштейнов. Перед входом в магазин появился пост штурмовиков, которые не пускали туда немцев, жителей Кирхгайма.

После того, как Герта окончила школу, её направили учиться в Советский Союз. Оттуда она 18 мая 1933 года переехала в Англию, в город Эпсом. Вероятно, как и многие еврейские девушки, уехавшие в Англию до 1938 года, она работала там домработницей. Её брат Альфред месяцем позже перебрался в Париж. В этом ему оказал помощь Еврейский комитет взаимопомощи. В Париже Альфред пошел на курсы, где учили разным специальностям молодежь, выезжающую в колонии. После 1933 года беженцы отдавали предпочтение Франции, где без особых проволочек принимали лиц, подвергавшихся преследованиям со стороны нацистского режима. Там, как и в Германии, еврейские организации создавали учебные хахшара-центры, в которых еврейская молодежь, такие же беженцы, как и Альфред, перед переездом в Палестину получали профессию либо получали сельскохозяйственные навыки. Это должно было облегчить им жизнь на новом месте.

Но контакты семьи Бернштейн с заграницей не понравились немецкой полиции, и в июне 1933 года министерство иностранных дел Вюртемберга ходатайствовало о ведении контроля за перепиской всех её членов. За ними также должна была постоянно следить местная полиция. В течение целого годы вся корреспонденция семьи просматривалась, а телефонные переговоры – прослушивались. Кроме того, в августе последовало обвинение против Бернхарда Бернштейна в том, что он якобы не оплатил какой-то чек. Это обвинение, правда, было через один год снято, но оно негативным образом повлияло на здоровье Бернхарда, который и так страдал тяжелой болезнью. Из всех детей в то время только Жанне и Филипп еще жили вместе с родителями, но им пришлось оставить их дом и пойти в еврейский приют »Wilhelmspflege« в городе Эсслинген-на-Неккаре. В приюте была своя школа, куда Жанне ходила с осени 1931 года.

Из писем того времени понятно, что супруги Бернштейн очень скучали по детям. Они часто звонили в Эсслинген и отправляли их младшим посылки с фруктами. В середине сентября 1933 года Хульда писала дочке и сыну в приют: »Мои дорогие детки, […]. На Шаббат мы с папой шлем вам наши приветы. На этой неделе мы не смогли вам ничего послать, но на следующей – точно пошлем. От Герды мы получили 12 августа письмо, на четырнадцати страницах. Твое письмо, дорогой Филипп, она тоже получила. Она и вам скоро напишет. Нового больше ничего нет. Мы слушаем радио, но мне становится от этого как-то неприятно, и я его выключаю.« (Письмо от 8. 9. 1933, региональный архив Людвигсбург, F 176 II BÜ 767, надзор за евреями 1933-1936, Берштейн.) Для управления полиции Эсслингена такого рода высказывания могли служить доказательством антигосударственных настроений, однако, неизвестно имело ли это какие-либо определенные последствия для Хульды Бернштейн.

Детям, Жанне и Филиппу, нравилось в приюте, несмотря на то, что родителей рядом не было. Об этом свидетельствуют их письма. В октябре Филипп писал своей сестре Герде в Англию: »Я получил твою миленькую открытку, но ты могла написать и больше. В четверг мы были в цирке. Они давали гастроли 4-6-го октября на площади Бургплац. Герда, ты себе не представляешь, как мне здесь хорошо. 1-го сентября был праздник урожая, а 2-го – день рождения Гинденбурга. Чем ты занимаешься в Лондоне? Я буду писать тебе каждое воскресенье. Тут много детей, чьи родители или братья и сестры живут заграницей. Ну, я должен заканчивать. Меня зовут на улицу играть в разбойников и жандармов.« (Письмо Филиппа и Жанне Бернштейн сестре Герде Берштейн от 8. 10. 1933.)

Так как семья находилась под полицейским надзором, то письма приходили с опозданием или вообще не приходили. Чаще всего от этого страдал Альфред в Париже, который писал родителям: »Уже несколько месяцев я ничего не слышал от вас. Что случилось, вы не болеете? […] Герда мне тоже не пишет, хотя мой адрес у неё есть. […] Вы заставляете меня переживать за вас.« (Письмо Альфреда Бернштейна своим родителям Бернхарду и Хульде Берштейн от 4. 10. 1933. региональный архив Людвигсбург, F 176 II BÜ 767, надзор за евреями 1933-1936, Берштейн.) Но ответ не приходил, и он обратился в сестре в Эсслинген: »Как у вас дела? Надеюсь что у вас в Эсслингене все хорошо. Я уже давно ничего не получал от родителей. Что с ними, как у них дела? Герда тоже не пишет. Последнее письмо от мамы я получил 20 июля. Больше она не писала. Пожалуйста, напиши, как вы живете, что с вами?« (Письмо Альфреда Берштейна сестре Жанне и Филиппу Берштейну от 24. 11. 1933, т.ж.)

В течение 1933 года состояние здоровья Бернхарда Бернштейна постоянно ухудшалось, и в ноябре его положили в больницу. Когда об этом узнала Герда, она взяла у себя на работе в Англии отпуск на четыре недели и приехала в Германию. Позже она решила не возвращаться туда, а остаться ближе к отцу. С осени 1933 года она работала у торговца мехами Фрица Вайсслера в Берлине, присматривала за его детьми. Спустя полгода, 8 января 1934 года, болезнь унесла жизнь Бернхарда Бернхарда. Его, как и всех умерших евреев Кирхгайма, похоронили на кладбище в соседнем городе Гёппинген. Смерть отца была неожиданной для Альфреда в Париже, и он вскорости с упреком писал маме: »Я никогда не думал, что с папой это случится так быстро. Я знаю, что последние годы ему было нелегко, что он страдал. Мне понятна моя вина, нужно было быть внимательней к нему, не таким эгоистом. Может быть, тогда все пошло бы по-другому. Но уже ничем не поможешь, а каждый новый день приносит с собой новые заботы.« (Письмо Альфреда Берштейна матери Хульде Берштейн от 22. 1. 1934 (ошибочно датировалось 1933 годом), т.ж.) После смерти отца мать жила одна в небольшой комнатке в мансарде дома, в котором когда-то был их семейный магазин.

Хульда Бернштейн стала тем временем остро нуждаться в помощи родственников, так как у неё не было средств к существованию, и она ничего не скопила. Она подумала было уехать к сыну Альфреду во Францию, но тот отговорил её, потому что его положение было не очень хорошим, и он не мог принять мать в Париже. Ему самому едва хватало денег, к тому же внутриполитическая ситуация во Франции постоянно обострялась, наступил экономический кризис, давала себя знать безработица. В октябре он написал домой: »Я вам должен сказать, что нам здесь помогали только первые недели после приезда. Но помощь кончилась, теперь жду лучших времен. Мне только становится страшно, когда подумаю о зиме. Ведь у меня нет никакой одежды. Меня спасал костюм дяди Лазаря, но брюки уже совсем порвались, и я выгляжу как босяк. Но, несмотря на это, я не унываю. Есть работа, и я получаю 5 франков в день. Это примерно 80 пфеннигов. Денег хватает как раз, чтобы заплатить за комнату раз в неделю. Обедать я хожу в столовую для бездомных. Она находится рядом с базиликой Сакре-Кёр, если вы о ней слышали. Тут во Франции жить как-то легче, чем в Германии, поэтому я не отчаиваюсь.« (Письмо Альфреда Берштейна родителям Бернхарду и Хульде Берштейн от 4. 10. 1933, т.ж.)

На переезд в Палестину у Альфреда Берштейна денег не было, и он попросил своего дядю Луиса Ютковски, брата Хульды, чтобы тот заплатил за него 275,85 рейхсмарок за проезд. К тому же, истек срок действия паспорта Альфреда, а окружное управление Кирхгайма не дало разрешения посольству Германии в Париже на предоставление нового. Мать попыталась на месте решить этот вопрос, но ничего не получилось. В апреле 1934 года окружное управление полиции информировало министерство иностранных дел, что Альфред собирается возвратиться в Германию. »В данном случае мы имеем дело с самым отъявленным евреем. Возвращение этого Бернштейна в Германию считаем нежелательным.« (т.ж.) Немецкие власти считали Альфреда »опасным эмигрантом«, поэтому он не получил необходимые для выезда заграницу документы. Но не только это усложняло его жизнь в Париже. Он потерял работу и боялся, что его из-за неряшливого вида просто вышлют из страны. Чтобы этого не случилось, он попросил своего дядю в Ульме прислать ему хоть какой костюм. Он просил и мать посмотреть, может быть, что-то осталось от отца: »Ты знаешь, мне срочно нужен костюм, мой старый совсем порвался. Все стало так трудно. [...] У меня еще есть маленькая комнатка, но надолго ли? Надеюсь, что у Герды все в порядке. Жизнь действительно удивительна, всю семью разбросало в разные стороны.« (Письмо Альфреда Берштейна М. Бауманну от 19. 2. 1934 (копия), т.ж.) Альфред похудел почти на двадцать килограммов, заболел и вынужден был лечь в больницу. Мать помогала ему, как и чем могла, и посылала ему время от времени немного денег. Но, несмотря на все трудности, Альфред не хотел возвращаться домой. Это означало бы для него »прекратить бороться за жизнь.« (Открытка Альфреда Берштейна Хульде Берштейн от 6. 3. 1934 (копия), т.ж.)

Хульда Берштейн, со своей стороны, старалась сделать все возможное в тех непростых условиях. Она задумала переехать в Палестину, но живший в Берлине брат, Др. Луис Ютковски, отговорил её, потому что переезд был сопряжен с большими трудностями. В конце концов, она приняла решение перебраться в Берлин и уехала из Кирхгайма, когда после смерти мужа не прошел еще и год. Позднее Хульда Берштейн по непонятным причинам несколько раз меняла адреса: в ноябре она зарегистрировалась в берлинской полиции по адресу Берлин-Шарлоттенбург, ул. Круммештрассе 60. В августе следующего года она оказалась в Вюртемберге, в городке Михельбах-ан-дер-Люкке. С середины августа до начала сентября она была в больнице в Бреттгейме, а потом десять дней – на отдыхе на курорте Бад-Мергентхайм. Потом она перебралась в Штутгарт и снова попала под надзор полиции. По данным переписи населения 1939-го года, Хульда снимала комнату в берлинском районе Фридрихсхайн на улице Клопштокштрасса 24 и была экономкой у г-жи Берты Каллис. Нам неизвестно, жила ли она в то время у родственников. Её брат Луис Ютковски вместе с женой Рехой за год до этого находился в еврейском доме престарелых в Берлине, на улице Иранише штрассе. Он умер 10 мая 1938 года. Причиной смерти стал кальциноз мозговой артерии. По все вероятности, с ним случился апоплексический удар. Спустя три дня после кончины его похоронили на еврейском кладбище в Вайссензее. Свояченицу Хильды, Реху Ютковски, урож. Энгель (* 27. 1. 1875 в Филене/Позен) депортировали 25 января 1942 года в Ригу. Её дети, сын Альфред (* 27. 8. 1907) и дочь Хильда Ютковски (* 10. 10. 1911), пропали без вести по пути в Палестину.

Благодаря помощи организации »Молодёжная Алия«, Филиппу Бернштейну, уже шестнадцатилетнему юноше, удалось в 1937 году попасть в Палестину. Это случилось через пять лет после того, как в день прихода к власти Гитлера была создана »Алия«. Она принесла спасение тысячам еврейских детей и молодежи благодаря активной работе Рехе Фрайер, жены берлинского раввина Морица Фрайера и одной из основателей «Алия». В Палестине Филипп жил в поселении Кфар Йехошуа недалеко от Назарета, по крайней мера, так Хульда Бернштейн внесла место жительства сына в декларацию о доходах в ноябре 1941 г. Дочь Жанне в то время оставалась в приюте в Эсслингене. В ночь ноябрьского погрома 1938 года штурмовики ворвались в здание и полностью разгромили его. Они угрожали Жанне и другим детям, издевались над ними и выгнали их из приюта вместе со всеми воспитателями. Жанне вначале нашла пристанище у тёти в Штутгарте. Потом, на какое-время, приют »Wilhelmspflege»« снова открыли, и в феврале 1939 года Жанне вернулась туда. Но вскоре мать забрала её к себе в Берлин. Остается неизвестным, когда она переехала к матери; приют закрыли 17 мая 1939 года. По данным переписи населения за 1939 год, Жанне все еще жила в Эсслингене. Незадолго до переезда в Берлин она писала своей бывшей воспитательнице из приюта: »Дорогая Рози! Большое тебе спасибо за чудесное письмо. Мы очень часто вспоминаем тебя. Нас осталось только сорок детей. Кроме шестой спальни все остальные стоят пустые. Из твоих малышей почти все еще здесь. Маленький Герд сейчас в Штутгарте. Хорст уже подрос, а Фреди Розенфельд в понедельник уезжает в Англию. Кстати, Хорст […] пока еще тоже в школе. В твоей комнате живет Рози Хайн. Она тоже скоро уезжает. Надеюсь, я ответила на все твои вопросы. Фелле уже тут нет. Фрейлейн Ляйб как-то раз написала мне письмо, но я, к сожалению, не знаю её адрес. Буду заканчивать, чтобы другие приписали тут свои слова. Сердечный привет от Жанне Бернштей.« (Письмо Жанны Берштейн своей воспитательнице от 19. 3. 1939, копия предоставлена Бригиттой Кнеер.)

Жанне, младшая в семье Бернштейнов, с 1939 по 1940 год обучалась сельскохозяйственной специальности, возможно в лагере Хахшара в Аренсдорфе под Бранденбургом. Этот лагерь или ландверк, как его называли по-немецки, в общине Нуте-Урштромталь, открытый в октябре 1936 года, был в Германии одним из многих учебных центров для еврейской молодежи. Полученная там специальность должна была помочь Жанне и её Брату Альфреду, который во Франции обучался в таком же центре, начать в будущем новую жизнь в Палестине. Работой этих центров руководили еврейские молодежные организации, а финансовую поддержку осуществляло »Имперское представительство немецких евреев«. Учебный центр в Аренсдорфе располагался в замке »Бердотарис«, и работой там руководил еврейский союз скаутов »Makkabi Hazair«. Но в 1941 году вышел запрет на профессиональное обучении еврейской молодежи, и центр в Аренсдорфе был закрыт. Поэтому Жанне Берштейн оказалась на принудительных работах на заводе фирмы »Siemens-Schuckert AG«, которая пользовалась рабочей силой многочисленных лагерей, разбросанных вокруг Берлина. Последним известным адресом Жанне Берштейн была улица Суарезтрасса 55 в Шарлоттенбурге, а матери – Тиле-Варденбергштрасса, 11, где также жила Берта Каллис (* 5. 6. 1980 в Берлине), у которой та работала. Муж Берты, Вильгельм Каллис владел, по крайней мере, до 1938 года, фабрикой по производству меховых и текстильных изделий. Берту Каллис, как и Реху Ютковски, отправили в рижское гетто 25 января 1942 года. О судьбе её мужа ничего неизвестно. Последним прибежищем Хульды стала квартира на улице Бохумер штрассе 14 или 18. До сентября 1939 года, пока не началась война. Хульда Берштейн поддерживала контакты с сыном; позже он о матери ничего не слышал. 14 ноября 1941 года 58-летнюю Хульду Бернштейн и её 17-летнюю дочь Жанне депортировали в Минское гетто.

Брат Жанне, Альфред Берштейн, пережил холокост. Ему удалось уехать из Парижа, и через Милан и Марсель он отправился в Боливию, но там ему запретили въезд. Без визы ему удалось попасть в Шанхай, куда он прибыл 16 апреля 1939 года на пароходе »Jean Laborde I« вместе с почти от 18 000 до 20 000 других эмигрантов. Там, в шанхайском гетто, он нашел защиту на следующие десять лет. В феврале 1948 года Альфред женился на Норе Браун, а в сентябре следующего года эмигрировал в канадский Монреаль.

Сестра Альфреда, Герда Берштейн, с ноября 1941 года жила в Англии. Вероятно, ей еще раньше удалось получить британское гражданство, поэтому она смогла обойти запрет на выезд евреев из Германии и оккупированных территорий, который вышел в ноябре 1941 года. В Лондоне она недолгое время была замужем за норвежским солдатом, которого звали Розен. Он вскоре погиб на фронте. Герда же умерла в Лондоне в 1967 году.

Филипп Берштейн сражался в еврейской бригаде, сформированной в составе Британской армии 3 июля 1944 года. Британский премьер-министр Уинстон Черчилль лично санкционировал её основание, после того, как получил сигнал от Хаима Вейцмана, президента Всемирной сионистской организации и будущего президента Израиля, о готовности еврейского народа бороться на стороне Британии против Германии. Эта бригада участвовала в боях в Италии с марта 1945 года до окончания войны. После войны Филипп поселился в одном их кибуцев. В 1946 году он женился на Маргит Оппенхаймер (* 31. 5. 1922), родом из Штутгарта. До 1937 года она была вместе с Жанне в приюте и еще долго поддерживала с ней связь.

По данным переписи населения за 1939 год, Маргит Оппенхаймер жила в Штутгарте, в районе Бад Канншдадт. 17 апреля 1943 года с Северного вокзала Штутгарта её отправили в Терезиенштадт, где она сначала работала в дезинфекционном отделении, а поздней - на изготовлении гробов. Осенью 1944 года её жениха должны были отправить в Освенцим, и она добровольно согласилась ехать вместе с ним. Эшелон прибыл в концлагерь 1 октября 1944 года. Вскоре жених Маргит умер. Из Освенцима её перевели в женский лагерь Закиш, филиал концлагеря Гросс-Розен. 8 мая 1945 года пришло освобождение. Потом Маргит эмигрировала в Палестину, где снова встретила Филиппа Бернштейна. У них родилось двое детей. Филипп Бернштейн умер 22 ноября 2000 года в предместье Хайфы, Кирьят-Хаим. Его дети, сын и дочь, живут в Израиле; одна праправнучка Хульды Бернштейн – в Германии. Её зовут Хульда.

Составительница Сабине Кюнтцель